Обзор "Книги пингвинов Оулипо" - написание, руководство пользователя

Любители словесных игр и литературных головоломок будут наслаждаться этой незаменимой антологией, прославляющей Перека, Кальвино и многих других.

Мастерская потенциальной литературы (Ouvroir de littérature potentielle) была основана в Париже в 1960 г. писателем и издателем Раймоном Кено и ученым и педагогом Франсуа Ле Ле Льонне. Оулипо поставил перед собой задачу формально исследовать использование математических и других правил - известных как "ограничения" - в написании литературы.

Его подход был двусторонним. Во-первых, то, что Оулипо назвал "анулипсисом", открывая ограничения, используемые писателями других эпох и культур, остроумно называемые "плагиатом предвкушения": они ухватились за обратимые стихи в Китае III века и акростику, скрытую в Псалмах, а также за бифурсирующие повествования в "Саду увиливающих путей" Хорхе Луиса Борхеса в 1941 году. Во-вторых, "синтулипизм", изобретение и демонстрация новых ограничений для любого писателя, который захочет их использовать.

Первым сознательно тюльпанским литературным произведением стал "Cent Mille Milliards de poèmes" ("Сотня тысяч стихотворений") Квено 1961 года, книга из 10 сонетов с каждой строкой, напечатанная на отдельной полоске. Поскольку все 10 имеют одинаковую рифмовую схему и звуки рифмы, каждая линия может быть заменена гомологичной линией в любом другом сонет, что дает потрясающие сто тысяч миллиардов (10ⁱ⁴) вариаций. Это действительно потенциальное произведение литературы: никто не мог прочитать всю коллекцию за всю жизнь.


    В "ограничении заключенного" нельзя использовать буквы с восходящими или нисходящими (b, d, f, g, h, j, k, l, p, q, t, y). 

Уллипцы, в том числе Итало Кальвино, Жорж Перек и Гарри Мэтьюс, создали одни из самых необычных и захватывающих произведений литературы 20 века. Ослепительный роман Кальвино 1973 года "Замок перекрещенных судеб" (опубликованный до того, как он был принят в группу в 1974 году) был вдохновлен двумя разворотами "Таро", которые он назвал "машиной для построения историй". Авангардный детективный роман Перека 1969 года "Разложение" написан полностью без буквы E. В оллипских терминах это "липограмма в ми", где, кроме того, недостающая буква является сутью романа (как отмечает Филипп Терри, "недостающая "е" - это омофон для "эукса", тех, кто исчез во время Холокоста"). Когда в 1995 году Жильбер Адаир перевел "Разложение" на английский язык как "Пустота", Адаир почтил главное препятствие Перека на всем его протяжении.

35 вариаций на тему из Шекспира" Мэтьюса функционирует как образец Oulipo, в котором он демонстрирует ограничения, применяя их один за другим к самому известному солилоку Гамлета. Так "Манять или не манять: то есть квинси" - это "Переложение W+7", т.е. замена слова седьмой последующей словарной статейкой; "Ничего и что-то: это был ответ" - "Антонимия"; "Уравнение "Двухпильная непослушная свекла разбивает" - "Гомофония". Все эти и другие чудеса всех трех авторов собраны в "Книге пингвинов Оулипо" - превосходной подборке из 100 оулипских текстов, опубликованных накануне 60-летия группы.

Наряду с сочинениями самой группы в опрос Терри включены работы так называемых "упреждающих плагиаторов": Машина для письма Джонатана Свифта в "Путешествиях Гулливера", эксперименты Льюиса Кэрролла с масштабом в "Приключениях Алисы в стране чудес" и машина для рисования из главы "Клинамен" книги Альфреда Джарри "Подвиги и мнения доктора Фаустролла, патафизика". Название главы, последняя из которых появилась в "Clinamen", стало оулипским термином, означающим допустимое отклонение от строгого применения ограничения, которое может быть использовано только в том случае, если в нем нет необходимости. Избегая исчезать в кроличью нору, Терри кратко излагает, но не слишком глубоко вникает в исторические связи между Oulipo и Collège de "Pataphysique, ни слишком далеко в распространении официальных и неофициальных "Ou-X-Po" групп в других областях и жанрах, таких как Oulipopo, изучение криминальной фантастики; дополнительные "po" от полицейского.

Жорж Перес "Жизнь, руководство пользователя" использует шахматные ходы и другие ограничения, чтобы изобразить каждую комнату в большом парижском многоквартирном доме". Фотография: Луи Монье/Гамма-Рафо через Getty Images 

Иллюстрируя наследие группы и принцип, согласно которому эти ограничения доступны каждому, Терри также включает в себя примеры работ "после Oulipo". Есть отрывок из романа Ричарда Бороды "Лазарь мертв" (Donald Barthelme-esque 2011), главы которого сжимаются, а затем снова растут по мере того, как Лазарь перерождается (схематически напоминая в своей симметрии "упреждающего плагиата" каллиграмму Джорджа Герберта "Пасхальные крылья" 1633 г.). Мы также находим Алису Освальд, чей пронзительный и красивый Мемориал снимает большую часть Илиады, оставив только отчеты о гибели 200 солдат, которые она гирляндует хорами, нарисованными из расширенных симуляторов Гомера: "Как листья/Иногда они зажигают свой зеленый огонь/и питаются землей/И иногда это вытесняет их."


Так что там для читателя? Любители головоломок и словесных игр будут наслаждаться многими иногда обманчиво простыми ограничениями, такими как "снежный ком", в котором каждая последующая строка является одной единицей (буква, слог или слово) дольше, или "ограничение заключенного", в котором буквы с восходящими или нисходящими (b, d, f, g, h, j, j, k, l, p, q, t и y) не могут быть использованы. Для Мэтьюса, однако, интервью в Парижском Обзоре: "Что отличает Оулипо от других языковых игр, так это то, что его методы должны быть в состоянии производить действительные литературные результаты".

Идут дебаты о том, должны ли авторы "Оулипии" быть открытыми в отношении ограничений, которые они используют. Жак Жуе - за прозрачность - "эшафот" является частью существа произведения. Кальвино и Мэтьюс предпочитали, чтобы читатель обнаруживал скрытые закономерности, не обязательно зная, что это такое; Кальвино изначально запретил публикацию алгоритма, лежащего в основе его самого известного романа "Если зимой ночью путешественник" (If on a Winter's Night a Traveller). Терри берет на себя инициативу Кальвино и Мэтьюса, так что, когда вы читаете "Книгу пингвинов Оулипо", письмо стоит само по себе. Я с Жутом, и хотел бы иметь свободный доступ к дополнительной информации. Я нахожу индекс ограничений трудным и иногда мистифицирующим, так как при попытке узнать, какие из них были использованы в том или ином тексте, необходимо использовать его в обратном порядке.

Некоторые работы "Оулипии" выходят далеко за рамки тех ограничений, которые их порождали. Шедевр Перека "Жизнь, руководство пользователя" использует шахматные ходы и различные ограничения, чтобы изобразить каждую комнату в большом парижском многоквартирном доме, а также бесчисленные истории, тексты, объекты и жизни, которые они содержат. Даже в отрывке, это многослойное и сверхзаряженное чтение. Когда она впервые появилась в виртуозном английском переводе Давида Беллоса в 1987 году, британский издатель не включил в нее ни одного упоминания об Оулипо: читатели поняли, что что-то необычное было пешком, но могли уловить только мимолетные впечатления, усиленные шрифтовыми играми и акростикой, запечатленными или созданными на английском языке.

В своей провокационной книге 2013 года Конец Oulipo: Лорен Элкин и Вероника Эспозито предполагают, что Oulipo сегодня не может не быть омрачено своими прославленными бывшими членами, что "динамизм ... отметился", и группа в настоящее время более заинтересованы в саморекламе, в результате чего своего рода Oulipo-лайт. Разночтения о живом выступлении - что оллипцы рискуют "стать "опытными исполнителями", работая над своим сценическим присутствием" - чувствуют себя, как соломенный человек на сцене. Но Элкин также настойчиво демонтирует то, что она называет "разочаровывающе мачо" выхода нынешнего президента Oulipo Эрве Ле Телье.

И настоящее открытие в "Книге пингвинов Оулипо" - это произведения женщин. Особый интерес представляет британская писательница Кристин Брук-Роуз (1923-2012), чей виртуозный, типографски изменчивый роман 1998 года "Следующий", написанный в духе Оулипо, установлен среди бездомных и написан без использования глагола "иметь". Джулиана Шпар из феминистского отростка Фулипо "стройнит" (убирает части) текст антиабортационного законодательства для создания оппозиционной поэмы "HR 4881 - это шутка".

Самым большим сюрпризом является Анна Гаррета, чей роман "Сфинкс", впервые опубликованный в 1986 году, исследует культуру ди-джеев, гендерную и сексуальную политику в парижских ночных клубах. Двумя главными героями являются рассказчик и их любовник A***, пол или пол ни одного из которых не указан. Сфинкс (доступно в 2015 году Эмма Рамадан английский перевод) опережает свое время, радикальный мост между Кэти Акер, "химическое поколение" авторов 90-х годов, и новых новаторов, таких как в этом году приз Голдсмитов номинирована Изабель Waidner.


Книга пингвинов Оулипо уже чувствует себя незаменимой. Это также долгожданный праздник вклада литературных переводчиков, в том числе Беллоса, Гилберта Адера и Уильяма Уивера, в популяризацию этой изначально затворнической группы. Антология Терри связывает нас с более широким миром олимпийской игры слов, и не только. Возможно, в этом и смысл. В конце концов, как напоминает нам Кальвино в "Замке Перекрещенных Судьб", есть определенные фонтаны, которые "как только вы пьете из них, усиливают жажду, а не утоляют ее".

- Книга пингвинов Оулипо: Квино, Перек, Кальвино и Приключение формы", под редакцией Филиппа Терри, издана "Пингвином" (RRP 25 фунтов стерлингов). Чтобы заказать копию, перейдите на сайт guardianbookshop.com. Бесплатно Великобритания p&p более £ 15.